Автор: Дмитрий Казаков
В Государственной
Согласно пояснительной записке к законопроекту, в 2025 г. в России получила широкое распространение схема, при которой продавец, получив деньги за квартиру или автомобиль, объявляет сделку недействительной, ссылаясь на свою недееспособность в момент ее заключения. Основанием для этого служит п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, предусматривающий возможность признания сделки недействительной, если сторона находилась в состоянии, не позволявшем понимать значение своих действий.
После признания сделки недействительной через суд продавец отказывается возвращать полученные средства, мотивируя это собственным банкротством. В результате добросовестный покупатель оказывается в критической ситуации: он теряет как деньги, так и объект сделки — жилье или транспортное средство. При этом нередко такие покупатели вынуждены продолжать выплачивать кредиты, взятые специально для приобретения имущества.
Авторы законопроекта подчеркивают, что подобная практика уже вышла за рамки единичных случаев и приобрела характер системного мошенничества. В пояснительной записке прямо указано, что эти действия создают «системную угрозу всему вторичному рынку жилой недвижимости и вторичному рынку автомобилей в России». Утрата доверия к таким сделкам может привести к снижению ликвидности рынков и росту правовых рисков для граждан.
Для противодействия этой угрозе предлагается дополнить п. 6 ст. 213.28 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» новым подпунктом: «возникшим в результате расторжения гражданином по его инициативе ранее заключенного им договора». Это означает, что если продавец добровольно инициировал расторжение договора купли-продажи, его долг перед покупателем не подлежит списанию при банкротстве.
Инициатива депутатов направлена не только на защиту прав граждан, но и на укрепление доверия к правовой системе в целом. Как отмечается в пояснительной записке, распространение подобных мошеннических схем уже приводит к «масштабной дискредитации государства». Принятие законопроекта может стать важным шагом к восстановлению правовой определенности на потребительских рынках.
Почему это важно
Как явствует из пояснительной записки, предполагаемые изменения в закон направлены на защиту добросовестных приобретателей от продавцов имущества, которые после получения денег «объявляют себя недееспособными», отметил Дмитрий Казаков, управляющий партнер Адвокатского бюро «Казаков и партнёры».
Соответственно, продолжил он, суд возвращает имущество «недееспособному продавцу», а деньги покупателю не возвращаются, поскольку «недееспособный» гражданин к этому моменту «впадает» еще в банкротство, и, как следствие, по общему правилу освобождается от денежных обязательств. Для того чтобы факт признания банкротом не прекращал обязательств перед добросовестным приобретателем, достаточно внести в закон положение о том, что к требованиям о применении последствий недействительности сделок соответствующей категории применяется обычный порядок реализации, указал Дмитрий Казаков.
Однако в предлагаемом проекте изменений в закон говорится о требованиях, возникших «в результате расторжения гражданином по его инициативе ранее заключенного им договора». Признание договора недействительным (о чем шла речь в пояснительной записке) и его расторжение (о чем говорится в проекте изменений) — два совершенно разных основания прекращения обязательств. Более того, расторжение договора возможно в данном контексте только вследствие его ненадлежащего исполнения «добросовестным» приобретателем, полагает Дмитрий Казаков.
Таким образом, предлагаемая формулировка изменений в закон не соответствует обоснованиям их необходимости, изложенным в пояснительной записке. На практику в случае принятия законопроекта он повлияет следующим образом: ее прибавится, поскольку ничто так не стимулирует юридическую активность, как «мутная» формулировка нормы. Но представляется, что добросовестным приобретателям от этого легче не станет.
Дмитрий Казаков
управляющий партнер Адвокатское бюро «Казаков и партнёры»
Законопроект № 1 087 304−8, видимо, был подготовлен в связи с так называемым делом Долиной и необходимостью как-то защитить неудачливых покупателей, предположил Олег Пермяков, адвокат, партнер Юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры». Предлагается запретить списание через процедуру личного банкротства обязательств, возникших из расторжения договора по инициативе самого гражданина.
Несмотря на, казалось бы, актуальность предлагаемых изменений, их возможная результативность и взвешенность, по его словам, находятся под вопросом. Возможно, в таких ситуациях более полезны были бы точечные вмешательства Верховного Суда, подчеркнул Олег Пермяков.
В соответствии с п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал недобросовестно, что предполагает умышленный характер таких действий. Положениями ст. 177 ГК РФ предусмотрено, что лицо, впоследствии отказавшееся от сделки, не было способно понимать значение своих действий и руководить ими, что, в свою очередь, не может рассматриваться как достоверное доказательство наличия умысла в действиях такого лица. В таком случае получается, что предлагаемые изменения в ст. 213.28 Закона о банкротстве при отсутствии умысла при отказе от сделки не будут распространяться на случаи неосвобождения от долгов гражданина-банкрота.
Олег Пермяков
адвокат, партнер Юридическая фирма «Рустам Курмаев и партнеры»
По мнению Артура Полонского, консультанта практики «Управления банкротными рисками» Адвокатского бюро «Мушаилов, Узденский, Рыбаков и партнеры», законодательная инициатива заслуживает одобрения, поскольку проблема недобросовестного поведения должников назрела давно, и институт банкротства не должен служить лазейкой для уклонения от ответственности. Однако дьявол, как известно, кроется в деталях.
Предлагаемая норма о несписании долга в случае, если задолженность возникла вследствие расторжения гражданином по его инициативе ранее заключенного им договора, вызывает, по его словам, серьезные опасения своей широтой толкования. Главная опасность заключается в том, что могут попасть не только злоумышленники, но и наиболее уязвимые категории граждан. Речь идет, например, о лицах, которые в момент совершения сделки действительно не были способны понимать значение своих действий или руководить ими, либо о гражданах, признанных недееспособными.
Если договор расторгается для защиты прав такого лица, то возникшая реституционная задолженность не должна становиться «несгораемой». В противном случае получается парадоксальная ситуация: законное действие по защите прав недееспособного лица приводит к тому, что оно лишается права на освобождение от непосильных долгов, заключил Артур Полонский.
Законодателю следует проработать более точный механизм, который бил бы именно в цель. Необходимо выявлять случаи, когда конструкция расторжения или оспаривания сделки используется именно злоумышленниками. Инициативу можно только приветствовать, но текст нуждается в доработке. Важно четко разграничить намеренное создание зловредной схемы и защиту прав добросовестных граждан.
Артур Полонский
консультант практики «Управления банкротными рисками» Адвокатское бюро «Мушаилов, Узденский, Рыбаков и партнеры»
