Автор: Сергей Королев
Откат с предпочтением
Проблема со сделками между двумя обанкротившимися компаниями достаточно часто встречается в банкротстве холдингов, компании которой часто связаны между собой договорами поставок, внутренними займами и другими сделками, объясняет адвокат Инфралекс Андрей Мазуркевич.
Наиболее проблемный аспект в таких отношениях — исполнение обязательств между двумя фирмами. «Встречное исполнение в такой ситуации квалифицируется как сделка с предпочтением по правилам п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве», — говорит эксперт.
Когда возникает две конкурсные массы, фигуры самих банкротов отходят на второй план — поэтому начинают терять значение такие вопросы как добросовестность, выгодность и целесообразность сделок, наличие умысла и вины. С двух сторон у нас конкурсные массы, представленные кредиторами, включенными в реестр и одинаково невиновными, не имеющими отношения к несостоятельным организациям.
Азат Ахметов, советник Orchards
Другой пример — если сделку между несостоятельными кредитором и должником признают недействительной: фактически возникает конкуренция кредиторов каждой стороны по договору. Проблема в том, что у одной из них появляется реституционное требование, но его оплату суды тоже расценивают как сделку с предпочтением, объясняет Мазуркевич. «В таком случае вернуть должнику полученное по сделке контрагент объективно не может — только после распределения конкурсной массы спустя продолжительное время», — уверяет Даниил Владимиров, адвокат Saveliev, Batanov & Partners .
Еще один аспект проблемы — процессуальный. Ахметов допускает ситуацию, когда управляющие из двух банкротных процедур обжаловали одну и ту же сделку. Тогда суды приостанавливают рассмотрение обособленного спора до рассмотрения обособленного спора в другом деле о банкротстве, иногда приостанавливают и второй спор — до рассмотрения третьего, в третьем деле о банкротстве, рассказывает управляющий партнер ЦЕНТР ПО РАБОТЕ С ПРОБЛЕМНЫМИ АКТИВАМИ Зоя Галеева.
«Вполне может возникнуть и такая ситуация, когда при рассмотрении спора по заявлению одного из управляющих, выяснится, что сделка принесла выгоду банкроту именно обратившегося управляющего, а ущерб на самом деле нанесли конкурсной массе второго банкрота», — продолжает Ахметов.
Управляющий
В одном из моих дел признаны недействительными две сделки между двумя банкротами и акт зачёта по сделке. В итоге одна и та же сумма подвисла в реестр обеих компаний, что повлияло на размер последующего спора о субсидиарной ответственности.
Вячеслав Голенев
В практике пока нет решения этой проблемы, подсказать его может Верховный суд, уверен юрист. Руководитель банкротной
Неоднозначная практика
В настоящее время на уровне ВС сложилась практика, по которой реституционные требования можно субординировать — вынести их «за реестр» с оплатой из остатков конкурсной массы, распределенной между реестровыми кредиторами. На такую возможность экономколлегия указала в деле ООО «Концерн «Риал» (№ А20−3223/2017). В этом споре контролирующее лицо, предоставившее компенсационное финансирование, само находилось в банкротстве, а его управляющий успешно оспорил сделку. Такие обстоятельства не мешают субординации реституционного требования о возврате компенсационного финансирования, подчеркнули в ВС. «Этот подход является правильным, хотя бы с точки зрения того, что в деле о банкротстве должника интересы его кредиторов должны быть выше интересов кредиторов иных лиц», — уверен Владимиров.
При этом управляющий партнер Стрижак и партнеры Максим Стрижак отмечает, что баланса в практике пока нет, а общий подход не выработан. Порой суды, принимая во внимание банкротство кредитора или ответчика по спору о недействительности сделки, отказываются применять субординацию либо признавать сделку недействительной, рассказывает юрист. Но не всегда.
Конкурсному управляющему ООО «РЭМЗ» удалось оспорить субординацию требований компании к одной из фирм, входивших ранее в общую группу — ООО «Южная сталь» (дело № А53−37 386/2019). Требование завода включили в реестр, а основанием послужило то, что «РЭМЗ» само находится в банкротстве и контролируется независимыми кредиторами — банком «Траст». А в деле № А55−30 718/2016 о банкротстве компании «Юг-Автозапчасть», которое ВС рассмотрел еще в 2020-м, судьи решили: когда должник заключает договор в интересах связанной с ним группы лиц, права ее членов не подлежат защите с использованием последствий недействительности сделки. В этом деле суд фактически защитил интересы кредиторов банка-банкрота, с которым и оспаривалась сделка.
Надеюсь, что ВС обратит свое внимание на этот аспект банкротства и отразит в своих актах логику которой смогут руководствоваться нижестоящие суды для единообразного разрешения таких споров.
Максим Стрижак
Королев отмечает, что суды при одновременном банкротстве и должника и кредитора учитывают зависимость участников сделки друг от друга — и при отсутствия связей отказывают субординировать требования. Тем самым, суды нашли баланс интересов сторон в делах о банкротстве, уверен эксперт. При этом аффилированность кредитора с должником не может быть самостоятельной причиной субординации требования кредитора, подчеркивает Галеева.
При этом остается проблема в ситуациях, где требования кредитора субординировали из-за признания их компенсационным финансированием, но спустя какое-то время в отношении кредитора возбудили банкротное дело. Но он вряд ли сможет рассчитывать на получение денег от должника и соразмерную оплату долга перед своими независимыми кредиторами, предупреждает Королев.
Новый виток практики
ВС продолжил развивать судебную практику по подобным спорам. На рассмотрение экономколлегии попал спор в рамках банкротного дела фирмы «Мечел-Транс» (№ А53−32 531/2016).
В 2016 году должник заключил договор поставки с «Новоорловским горнообогатительным комбинатом» на 120 млн руб. В деле о банкротстве этого предприятия сделки признали притворными — по версии судов, они прикрывали предоставление крупного займа. Платежи «Мечел-Транса» заводу признали сделкой с предпочтением и отменили, после чего судьи применили последствия ее недействительности: комбинат обязали вернуть деньги. На тот момент обе компании уже находились в банкротстве.
В феврале 2021-го «Мечел-Транс» попросился в реестр кредиторов комбината. В этом споре нижестоящие суды пришли к выводу: вернуть средства должнику, когда контрагент сам находится в банкротстве, можно только через включение требования в реестр, а не путем реального возврата имущества.
Владимиров отмечает, что такая позиция привела к отсутствию целесообразности оспаривать сделки. Если конкурсная масса должника не «пустая», а у контрагента наоборот, то экономическим последствием недействительности сделки для кредиторов должника станет уменьшение размера их требований, которые удовлетворят по результатам банкротства. Ведь добавляется один новый кредитор — контрагент по оспоренной сделке, а сам должник ничего не получает, объясняет юрист.
Экономколлегия опубликовала «мотивировку» по спору 27 октября. Из нее следует, что для удовлетворения восстановленного требования необходимо наличие двух условий. Такое требование должно быть заявлено в течение двух месяцев со дня вступления в законную силу судебного акта о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности. Кроме того, в пределах этого же двухмесячного срока кредитор по восстановленному требованию должен осуществить возврат в конкурсную массу должника имущества, полученного по сделке.
«При этом право кредитора на предъявление такого требования не может возникнуть раньше возврата имущества в конкурсную массу должника», — отмечает суд.
Эти правила действуют и в ситуации обоюдного банкротства должника и кредитора, подчеркивают судьи ВС. При этом исполнение судебного акта в части применения последствий недействительности сделки может быть исполнено исключительно путем включения требования «Мечел-Транса» в реестр требований «Новоорловского горнообогатительного комбината» и его «постепенного пропорционального погашения».
С учетом этих разъяснений ВС вернул спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.