Автор: Кирилл Шашков
Глава Комиссии по совершенствованию Семейного кодекса Елена Мизулина известна беспредельной широтой своих политико-правовых воззрений. В течение своей политической карьеры она имела членство и хранила верность четырем партиям разного идеологического спектра. Будучи доцентом Ярославского госуниверситета защитила диссертацию на тему «Уголовный процесс: концепция самоограничения государства», а ныне, руководствуясь поправленной в части заботы о детях Конституцией, предлагает законопроект, расширяющий полномочия госчиновников в вопросах регулирования семейных отношений.
Итак, попытка внести в конституцию РФ положение о детях, как о государственном достоянии (то есть как об имуществе), не прошла даже и стадию окончательного формулирования текста поправок. Кто знает — почему? Может быть, при подготовке поправок их создатели учли, что собственник несёт бремя содержания имущества (с учётом чего живых детей пришлось бы не только кормить завтраками!), а может и ещё по каким причинам. Но, хотя поправки в конституцию уже давно приняты, деятельность государства по установлению тотального контроля над детьми отнюдь не прекратилась.
Вне особенной шумихи в Государственную
Однако, ничего нового как раз из этой сферы в проекте не заметно. Предлагая ввести в кодекс статью с терминологией, группа Мизулиной тактично обошла понятие семьи как таковой. И вправду — зачем? Кодекс-то семейный. Другие есть термины, куда интереснее.
Вот, например, отныне дети — это не множественное от слова ребёнок. Это все, кому ещё не исполнилось 18 лет. Очень забавные в итоге получились конструкции. Так, с учётом п.2) ст. 14 в новом прочтении не допускается заключение браков между родителями и детьми, братьями и сёстрами
Или вот, совсем по-мизулински. Термин «пол» в поправках не определяется, хотя и в реальной жизни пол уже давно определяется с трудом — первичные половые признаки иной раз и расходятся с хромосомными наборами, медицина крепчает. Но термин-то «брак» устанавливает его как союз мужчины и женщины, а заключение его не допускается между лицами одного пола. Видели однополых мужчину и женщину? Вот и в кодексе теперь будет всё, как в жизни, то есть непонятно как.
Зато как изящно будет решён вопрос о том, кого считать родственником! Отныне только вот тех, кто происходит один от другого или имеет общего предка. Вот вам и тётушки с дядьями, и усыновители - всем привет и проследовать в одинаковую сторону!
Этот подход, кстати, определяющим образом призван срабатывать при отъёме детей. В проекте сплошь прописано, что приоритетным является передача детишек родственникам. И кругом про этих родственников указано, да только узок отныне будет круг этих людей. Побоку не только всякие там крёстные, будь они хоть и феями, а даже и, например, вполне себе внутрисемейный дядька, если его жена вдруг и окажется родной тёткой.
Так вот скоро, если вдруг, к примеру, сотруднику полиции понадобится отобрать ребёнка — он получит право это сам и сделать, по своему усмотрению.
Ведь отныне в Семейный кодекс вносится статья 79.1., где в п.п. 2) пункта 1. установлено право полиции применить временные меры защиты ребёнка при задержании, к примеру, родителей или даже одного из них по ст. 27.3. КоАП РФ. Вне зависимости от степени обоснованности и срока административного задержания.
А поскольку такое задержание осуществляют полицейские, то в силу п. 4 ст. 79.1. они сами и становятся «уполномоченными лицами». И по просьбе уполномоченных лиц из полиции временные меры защиты ребёнка могут применяться органами полиции. Форма просьбы полиции к полиции в поправках не уточняется.
Временные меры могут выражаться, как указано в п.п. 2) п. 2. той же статьи, в устройстве ребёнка в организацию социального обслуживания. И применяться могут в случае невозможности незамедлительной передачи ребёнка родственникам в связи с невозможностью их установления, если были предприняты меры по их установлению — это пункт 3. всё той же статьи.
А теперь, с учётом требований ст. 27.3. КоАП РФ о сроке административного задержания, воображаем себе возможности и усердие сотрудников полиции по установлению родственников, имеющих общего предка с ребёнком, — и всё это в течение до трёх часов! С учётом того, что ни перечень мер, ни значение термина «незамедлительно» в кодексе расшифрованы не будут. То есть, полицейский, позвонивший в «Спортлото» и не получивший возможности в минуту задержания родителя передать ребёнка родственнику, подтвердившему наличие общего предка — может с чистой совестью отправлять чужого ребёнка в приют. Даже, если приедут, к примеру, его дядя и отчим. Отчим ведь, как мы помним, ни к родственникам, ни к родителям не относится — в силу требований п. 11) ст. 2.1. о терминах.
Вот так понемногу семейный кодекс продвигается в сторону карательную, получился из него добротный инструмент для отъёма детей у той неблагонадёжной части населения, которая смеет попадать в поле зрения полиции.
Кстати, такие нормы вполне себе корреспондируют и иным поправкам, составленным в том же стиле. Например, лишение родительских прав в новой редакции может происходить почти автоматически, на основании только лишь истечения срока их ограничения.
То есть, суд будет лишать родительских прав на том основании, что сам суд не принял решения об отмене ограничения родительских прав — это будущий п.п. 2) п. 2. статьи 69. А ограничение родительских прав согласно п.п. 3) п. 2. статьи 73 будет возможно в случае, например, вовлечения детей в совершение «иных антиобщественных действий».
Понятно, что такие новеллы есть прямое следствие фиаско прокуратуры в деле Ольги и Дмитрия Проказовых, которых в 2019 году не удалось лишить родительских прав за прогулку в обществе родственника. Но поскольку что такое «антиобщественные действия» в терминах также не значится, то скоро любая прогулка с ребёнком теоретически может окончиться лишением родительских прав.
Вот такое теперь «достояние государства», эти дети. Кормить их по-прежнему должны родные, а вот распоряжаться ими будет уже Мизулина.
