Ещё раз о строительстве газопроводов на особо охраняемых природных территориях

Авторы: Дмитрий Казаков, Кирилл Шашков

В продолжение темы о строительстве газораспределительных сетей, в ходе судебных баталий, удалось, наконец, добраться до истоков проблемы, связанной со строительством газопроводов в районах, в составе которых имеются ООПТ — особо охраняемые природные территории.

Итак, в случаях, когда заключается договор по подключению объекта капитального строительства, в силу требований п.п. л) п. 83 Правил подключения (технологического присоединения) объектов капитального строительства к сетям газораспределения (утв. Постановлением Правительства Р Ф от 30.12.2013 N 1314) обязанности по оформлению права пользования земельным участком, находящимся в собственности третьих лиц, для целей строительства сетей газораспределения, возлагаются только и исключительно на исполнителя — соответствующую газораспределительную организацию. В данном случае это был один из филиалов АО «Газпром газораспределение Калуга», который не смог в установленный договором срок осуществить подключение заявителя в соответствии с техническими условиями, предполагавшими прокладку подземного газопровода до участка заявителя.

При рассмотрении дела исполнитель (ответчик) сослался на отсутствие разрешения на размещение газопровода низкого давления до точки подключения со стороны администрации муниципального района, привлечённого к участию в деле в качестве третьего лица.

Представитель администрации муниципального района при рассмотрении дела в суде сослался уже на мнение Министерства природных ресурсов и экологии Калужской области, также привлечённого к участию в деле, о расположении домовладения истца в пределах особо охраняемой природной территории. Документов, подтверждающих указанные сведения третьих лиц, в дело представлено не было — только ссылки на постановление областного совета народных депутатов от 1993 года о создании охраняемой природной территории.

При этом, конкретных границ и перечня видов запрещённой деятельности для данной ООПТ не было представлено суду третьими лицами. Нет их и в статье 27 федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях» от 14.03.1995 № 33-ФЗ. Применяемые в данном случае «Правила создания охранных зон отдельных категорий особо охраняемых природных территорий, установления их границ, определения режима охраны и использования земельных участков и водных объектов в границах таких зон» (утверждены Постановлением Правительства Р Ф от 19.02.2015 N 138), пунктом 28 определяют, что режим охранной зоны устанавливается положением об охранной зоне конкретного памятника природы, утверждаемым органом государственной власти, принимающим решение о её создании.

Таким образом, само по себе отнесение территорий к «особо охраняемым природным» не является препятствием для осуществления на них хозяйственной деятельности, не влекущей нарушение памятников природы. А какие именно виды хозяйственной деятельности могут повлечь такие нарушения — для памятников природы регионального значения определяет региональный орган исполнительной власти, в данном случае это и есть Министерство природных ресурсов и экологии Калужской области.

Но, самое интересное тут в другом. В статье 4 указанного закона «Об особо охраняемых природных территориях» предусмотрено ведение государственного кадастра охраняемых территорий. Суду и была представлена информация из государственного кадастра охраняемых территорий по конкретной ООПТ, которая не содержит в соответствующих разделах сведений об ограничениях на ведение хозяйственной деятельности в виде прокладки трубопроводов (газопроводов).

А указанное выше постановление Правительства Р Ф от 19.02.2015 № 138 в пункте 30. Правил содержит отсылку на ст. 28 закона от 24.04.1995 N 52-ФЗ «О животном мире», а её, статьи, применение, в свою очередь регламентируется Постановлением Правительства Р Ф от 13.08.1996 N 997, которым утверждены «Требования по предотвращению гибели объектов животного мира при осуществлении производственных процессов, а также при эксплуатации транспортных магистралей, трубопроводов, линий связи и электропередачи», раздел VI которых полностью посвящён строительству и эксплуатации трубопроводов.

Таким образом, сам по себе факт отнесения каких-либо территорий к особо охраняемым природным, не влечёт за собой последствий в виде запрета на строительство трубопроводов вообще и газораспределительных сетей в частности.

А отсутствие прямых запретов в кадастровых сведениях должно однозначно рассматриваться как возможность осуществления хозяйственной деятельности, которая прямо не запрещена, в том числе — по строительству газопроводов.

В отсутствие определяемых в соответствии с законом доказательств нахождения заявителя в границах ООПТ, или зафиксированных законным способом ограничений на строительство газопроводов в конкретной ООПТ, заявления третьих лиц о невозможности согласования строительства газопровода низкого давления к домовладению истца не могут быть признаны обоснованными.

Несмотря на то, что позиция третьих лиц не была основана на законе и фактических данных о конкретной ООПТ, ответчиком — газораспределительной организацией, не были представлены в дело доказательства обжалования отказа администрации муниципального района в согласовании размещения газопровода до точки подключения истца, и результатов рассмотрения такого обжалования. Притом, что по утверждению представителя филиала в области накопилось достаточно заметное количество случаев таких отказов, повлекших затруднения с подключением к сети новых абонентов.

Зато представитель муниципальной администрации ссылался на отрицательную практику в областном суде, основанную на представлении в суд карт зонирования территорий! Напомним, что такого рода зонирование производится на основании постановлений местных органов власти, то есть, никак не взаимосвязано с организацией и установлением режима ООПТ регионального значения.

Ссылка третьих лиц на отсутствие постановлений, устанавливающих чёткие границы и режимы использования охраняемых территорий, вообще не выдерживает никакой критики: это ссылка на безделье чиновников регионального правительства, которое уж точно не влечёт никаких правовых последствий, кроме основания для применения дисциплинарных взысканий!

Таким образом, вывод из сложившейся ситуации напрашивается сам: проблемы с надлежащим исполнением требований договоров на подключение, у газораспределительных организаций АО «Газпром газораспределение Калуга» возникают в связи с отсутствием правоприменительной практики по преодолению не основанных на законе возражений органов исполнительной власти региона. А формировать такую практику в судах области должны уж точно не физические лица, которые выступают заявителями на подключение своих объектов к сетям газораспределения. Заявители — это потенциальные абоненты, покупатели газа, они должны расходовать свои средства на оплату газа, а не на борьбу с чиновниками.

И правовая основа для обжалования таких действий чиновников имеется. Поскольку кадастр охраняемых природных территорий уже создан и ведётся, то именно сведения государственного кадастра, в силу ст. 60 Гражданского процессуального кодекса РФ и являются единственно допустимыми доказательствами наличия или отсутствия ограничений на прокладку газопроводов для подключения заявителей.

Пока же получается, что неправомерные действия чиновников местного и регионального уровней, не обжалованные вовремя в суд, служат в целом ряде случаев причиной ограничения деятельности компаний «Газпрома» по развитию газораспределительной сети и по подключению новых абонентов.

В конкретном случае вопрос с подключением абонента удалось разрешить мировым соглашением, без взыскания с филиала неустойки. Тем не менее, филиал понёс убытки, связанные с исполнением договора. Кроме того, в течение всего 2020 года от данного и других потенциальных абонентов, региональная компания «Межрегионгаз» оплаты не досчитается.

В связи с чем юридическая работа по преодолению чиновничьей практики причинения убытков местным организациям «Газпрома», не перестаёт быть актуальной и в будущем.