Автор: Виталина Степанова
Скандал вокруг профессора ВШЭ Гасана Гусейнова произошел после публикации поста журналистки Анны Наринской в Facebook, которая рассказала об интервью с писательницей Сьюзан Зонтаг. На вопрос о том, как расценить теракт в «Норд-Осте», та ответила: «Очень просто — как освободительную борьбу чеченского народа».
Комментируя эту историю, Гасан Гусейнов поддержал точку зрения Зонтаг. Он также подчеркнул, что не оправдывает террористов, однако «факт остается фактом»:
Термин «национально-освободительная борьба» используется в международном праве как способ реализации народом своего права на самоопределение. В Определении агрессии, утвержденной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 14.12.1974, указывается на то, что реализация права народов на самоопределение не может считаться агрессией и должна поддерживаться международным сообществом. Под словосочетанием «национально-освободительная война» подразумевается освобождение угнетенного народа от агрессоров-захватчиков. Неправомерные действия «освободителей» могут рассматриваться как оправданная ответная реакция и вызывать тем самым симпатию и поддержку международного сообщества.
Можно предположить, что в виду значения данного словосочетания общественность усмотрела в словах профессора Гусейнова признаки преступления, предусмотренные статьей 205.2 УК РФ, а именно оправдание терроризма.
Смысл установления преступности этого деяния состоит в том, чтобы лишить террористов возможности легализовать свои действия под каким-то благовидным предлогом, будь то борьба за независимость или восстановление справедливости. Социальная опасность этих действий заключается, прежде всего, в том, что они продуцируют террористическую активность, готовят почву для совершения новых преступлений.
Общественный резонанс, вызванный резкостью Гасана Гусейнова, обуславливается не только содержанием самой фразы, но и рядом других причин.
Во-первых, повлияла репутация профессора, которую он заработал более ранними неоднозначными высказываниями про «клоачный и убогий русский язык» и «умственно отсталое население России». Данные высказывания оценивались средствами массовой информации как проявление русофобии, поэтому ожидаемо, что высказывание Гусейнова оказалось в центре внимания.
Во-вторых, сам статус профессора в одном из ведущих университетов страны сыграл немалую роль. Даже при отсутствии государственной идеологии и политическом многообразии не вызывает восторга мысль о том, что поколению молодых специалистов с высокой трибуны будут рассказывать о «террористах-освободителях» и «убожестве» русского языка.
В-третьих, профессор Гусейнов, доктор филологических наук, как никто другой должен осознавать важность точных формулировок при публичных высказываниях, в особенности, если дело касается таких опасных явлений как терроризм и война.
Конечно, можно предположить, что Гасан Гусейнов был заинтересован скорее в околонаучном обсуждении исторических причин явления и хотел вступить в дискуссию по поводу такой точки зрения с читателями. Тем не менее, справедливым будет тезис о том, что такие спорные исторические дискуссии должны проходить в рамках заседания кафедр, научных конференций и кружков, а не на просторах популярной социальной сети, где лица не заинтересованные историческим аспектом каких-либо происшествий могут усмотреть в таком высказывании попытку оправдать преступников.
Пожалуй, разрешение данного вопроса лежит скорее в плоскости морально-этических соображений и сохранении деловой репутации Высшей школы экономики и ее профессорского состава, нежели в плоскости уголовной ответственности.
После анализа судебной практики привлечения лиц к уголовной ответственности за оправдание терроризма на первый взгляд можно сделать вывод о том, что суды признают виновными в основном тех, кто преподносил свое оправдание достаточно явно, оценивал теракты как позитивное явление и призывал поддерживать их. Едва ли можно сказать, что профессор Гусейнов призывал поддерживать террористов или оценивал терроризм как позитивное явление.
Однако, в последнее время в судебной практике наблюдается тенденция привлекать к уголовной ответственности авторов высказываний, в которых содержится «нейтральность на грани позитива». Если о «явно позитивной» оценке в словах Гасана Гусейнова говорить нельзя, то о «нейтральности на грани» задуматься стоит.
6 июля был вынесен приговор журналистке «Эха Москвы» Светлане Прокопьевой, согласно которому она была признана виновной в оправдании терроризма, а именно оправдании действий Михаила Жлобицкого — 17-летнего анархиста, который осенью 2018 года подорвал себя у входа в управление ФСБ.
«Поколение, к которому принадлежал юноша, выросло в условиях фактического запрета на любое инакомыслие и протест», писала Прокопьева. По ее мысли, лишая граждан легальных и ненасильственных способов политической борьбы, власть, как и во времена народовольцев, снова обрекает недовольных на радикализацию.
Основным доказательством по данному делу был ряд психолого-лингвистических экспертиз. Экспертами был сделан вывод о том, что в тексте ее сообщения имеется ряд признаков «оправдания терроризма»: (1) указание на несоблюдение прав и свобод граждан в России, (2) сравнение взорвавшего себя подростка с народовольцами XIX в. и (3) отсутствие негативной оценки его действий.
Если провести аналогию и сопоставить признаки с высказыванием профессора Гусейнова, то можно отметить следующие сходства:
- указание на несоблюдение прав чеченского народа, ввиду чего они начали национально-освободительную борьбу;
- сравнение террористов с освободителями;
- отсутствие негативной оценки действий террористов и последствий «национально-освободительной борьбы чеченского народа». Даже в дальнейших комментариях Гусейнов говорит только о «отсутствии у него симпатии к террористам», но ни о каком порицании
Блогер Сергей Колясников публично призвал провести проверку высказываний Гусейнова на предмет наличия в его высказывании признаков преступления.
Без проведения психолого-лингвистической экспертизы нельзя с полной уверенность утверждать о наличии либо отсутствии состава преступления, тем не менее основания для проведения доследственной проверки усмотреть можно.
С учетом последних тенденций судебной практики вполне возможен вариант развития событий при котором Гасану Гусейнову придется не только принести публичные извинения, но и стать фигурантом уголовного дела.
